Что общего у осетра и бройлера? Рыба, как и курица, стала продуктом конвейерного производства. Более половины мирового потребления обеспечивают не рыболовные компании, а фермы по искусственному выращиванию рыбы.
Взять ту же осетрину. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, в 2008 году 85% мирового экспорта осетровых приходилось на китайские фермы, специализирующиеся на разведении этой рыбы. Еще в 2002‑м 50% мирового экспорта осетрины обеспечивали российские рыбаки. «Смотрите на китайцев – они выращивают 21 000 т осетрины в год», – отмечает директор Научно‑исследовательского института Азовского моря Леонид Изергин. Нескольк орусских предпринимателей не просто смотрят, а делают.
Один из них – 33‑летний Максим Мостовой, основатель фирмы «Осетр». Он любит свой товар. «Рыба не просит кредит, у нее не болит голова и не бывает плохого настроения. В конце концов, она молчит», – говорит он. В 2010‑м продажа осетрины принесла Мостовому 4 млн рублей. Его хозяйство в Астрахане производит 12 т рыбы ежегодно – это одна из крупнейших частных осетровых ферм в стране. В этом году Мостовой собирается увеличить производство до 20 т.
Другие крупные производители осетрины – мариупольская компания «Марвей» (20 т) и бердянская осетровая ферма Игоря Медведева (около 30 т) – расположены на 700–800 км дальше от ресторанов и супермаркетов, куда сдает свой товар Мостовой. «Кто ближе к центру, тот и выигрывает», – говорит он.
Российский рынок осетрины – локальный. Запрет на промышленный лов осетра в морях и реках России действует уже 11 лет. Рестораторы хотят покупать свежий продукт. Неудивительно, что товар Мостового не нуждается в рекламе. «Покупатели сами нас находят», – говорит Мостовой. «Покупателей не нужно искать, достаточно дать объявление в Интернете», – вторит ему Игорь Медведев.
В начале 1990‑х Мостовой поставлял в общепит осетров с фермы, которую держал его отец, – загружал в багажник пару рыбин и вез потребителям. Со временем переключился на более перспективный рынок – юридическое сопровождение сделок по продаже земли. Сегодня у Мостового кроме осетрового хозяйства есть бизнес по продаже песка и щебня, цех по пошиву национальных костюмов, а также участок для выращивания декоративных деревьев.
К рыбному промыслу он вернулся случайно. В 2001 году его компания «Кадастр 2000» помогла трем предпринимателям заключить мировое соглашение. В качестве гонорара Мостовой и его партнер Сергей Мешков получили 1,5 га в России. Участок примыкал к водоему, в котором плавало около 500 осетров – остатки захиревшего рыбного хозяйства.
Рыбовод Марина Терновенко уговорила Мостового раскошелиться на корм для рыб и ждать, пока осетры подрастут. Благодаря ее стараниям сейчас в хозяйстве есть рыбы всех возрастов – от малька до взрослых особей, способных давать икру. В 2008 году партнеры провели ревизию и выяснили, что стадо разрослось до нескольких десятков тысяч голов.
За 10 лет Мостовой вложил в хозяйство $0,5 млн. Основные статьи расходов – строительство крытого помещения для разведения рыбы и подкормка. Предприниматель рассчитывает, что вложения окупятся уже в этом году, несмотря на то что цены у «Осетра» ниже, чем у дилеров, которые пытаются торговать рыбой других поставщиков. «У них всегда в наличии рыба нужного веса», – хвалит хозяйство Мостового директор магазина «Океан вкуса» Юрий Рыженков. Кроме Мостового на рынке работает компания «Биосила». Но для нее разведение рыбы – побочный бизнес, объемы производства вдвое ниже, чем у «Осетра».
Низкий уровень конкуренции на внутреннем рынке – временное явление. Первый замруководителя Госрыбхоза Олег Овчарук констатирует, что количество предприятий, занимающихся искусственным разведением осетровых, с каждым годом растет. Дело не только в увеличении спроса, но и в низких барьерах на вход. «Было бы желание – осетра можно выращивать хоть дома в ванной», – говорит Изергин из НИИ Азовского моря. Это, конечно, преувеличение, но, по расчетам компании «РОСиндустрия», цех по производству двух тонн осетрины в год легко поместится на участке площадью 100 кв. м. По оценке НИИ Азовского моря, первоначальные инвестиции в организацию хозяйства по производству 50 т осетровых ежегодно – $0,8 млн.
Растущая конкуренция вынуждает лидеров российской аквакультуры расширять ассортимент и географию поставок. Компания Мостового претендует на то, чтобы стать первым в стране легальным производителем черной икры. В отличие от него, конкуренты не ждали восемь‑девять лет, продавая рыбу раньше, чем она начинала давать потомство.
Икра куда более доходный товар, чем осетрина. Килограмм икры в рознице стоит около 20000 рублей. «Я посчитал, что чемодан с 5ти‑тысячными купюрами и чемодан черной икры – это равные по весу, размеру и ценности чемоданы», – рассказывает Мостовой. Первую партию икры, 25 кг, он собрал в прошлом году. Около 7 кг пустили на мальков, оставшуюся законсервировали, чтобы угощать потенциальных клиентов. В этом году предприниматель планирует продать 300 кг икры. В 2015‑м «Осетр» должен производить уже 2 т деликатеса.
Рынок черной икры в России практически полностью нелегальный. В год в стране продается около 72 т икры на $45 млн, говорит основатель гастрономического бара «Барсук» Дмитрий Борисов. При этом официально в 2010‑м могло быть продано всего 166 кг этого деликатеса – ровно на такой объем импорта было выдано разрешений Госрыбхоза.
Осетр считается исчезающим видом, многие его разновидности давно занесены в Красную книгу. Секретариат Конвенции по международной торговле исчезающими видами флоры и фауны CITES с 2001‑го по 2007‑й несколько раз запрещал прикаспийским странам экспорт черной икры, борясь с сокращением популяции осетровых в Каспии. Бизнесмен, собирающийся продавать икру или осетрину на мировом рынке, должен доказать, что он вырастил эту рыбу, а не купил у браконьеров. «В мире существует только 35 хозяйств, имеющих право продавать черную икру», – говорит владелец компании РосИндустрия» Сергей Перевозщиков. Для этого нужно получить сертификат CITES. Ни у одного из русских осетроводов его пока нет.
Сертификат CITES нужен не только для продажи икры, но и для экспорта осетрины. Мостовой надеется оформить эту бумагу до конца года. О планах начать поставки в Европу говорит и Медведев из Бердянска.
Один из самых известных в мире случаев успешной диверсификации экспорта – это расцвет аквакультуры в Чили. Первые фермы, специализирующиеся на разведении форели и кижуча (тихоокеанский лосось), появились в Чили в конце 1970-х. В 1985 году общий объем производства на них достиг 1200 т. За 20 лет объем производства лососевых в этой стране возрос в 600 с лишним раз, а доходы от их экспорта достигли в 2006 году $2,2 млрд. Сегодня продукция аквакультуры является второй по объему статьей экспорта Чили после меди и медного концентрата. Эксперты ЕС в одном из обзоров называют историю расцвета чилийских рыбных ферм классическим примером успешного частно-государственного партнерства. Государство обеспечило ясные правила игры, включая открытость отрасли для мирового рынка, и профинансировало создание экспортной и образовательной инфраструктуры, а инвесторы поспешили воспользоваться естественными конкурентными преимуществами Чили.
Бум производства осетровых в Китае показывает, что чилийский опыт воспроизводим и в других странах. Насколько этот опыт актуален для нас?
Формально Россия финансирует программы поддержки популяции осетровых. В них участвует большинство из 12 хозяйств, выращивающих осетров. Например, Днепровский осетровый рыбовоспроизводственный завод выпускает в Черное море 1 млн мальков ежегодно. Правда, толку от этого немного: популяция этой редкой рыбы все равно сокращается. «Европейцы выпускают осетров массой 200–300 г, а у нас – только что вылупившихся мальков по 1,5–2 г, которых съедают в море бычки», – объясняет Медведев. Впрочем, пока имитация поддержки отрасли выгодна всем ее участникам. Компании, выпускающие малька, получают не только целевое финансирование из бюджета, но и другие преимущества – например, повышенные квоты на вылов других видов рыбы.
Источник: Forbes Россия
